12 апреля 2025 г. в литературном клубе «Автограф» вспоминали Наталью Валентиновну Венецианову и Владимира Георгиевича Брусьянина. Родились в середине 1950-х. Наташа в Баку, на берегу Каспийского моря, Владимир — в селе Тегульдет. Но жили оба одним — любовью к творчеству, искусству, поэзии. Томск принял Наташу-беженку с двумя детьми и больной мамой в 1990 году. Владимир в начале 70-х поступил на филологический факультет Томского университета, в общежитии жил в одной комнате с Владимиром Костиным. Наташа стала педагогом, преподавателем русского языка и литературы, издала несколько сборников стихов, три книжки для детей. Любовь к литературе привела Наташу в 2005 году в наш «Автограф». Владимир оставил ТГУ, решив стать Поэтом. Жил в Семилужках, работал машинистом котельной. Умер двадцать пять лет назад, 3 апреля 2000 года, в возрасте сорока семи лет. Наташа скончалась в Томске в 2016 году.
Владимир стал большим поэтом. С большой теплотой писали о его творчестве филологи Римма Ивановна Колесникова: «...его лирическое „я“ удивительно умеет слиться с пейзажем, быть его реалией, мыслящим фигуральным компонентом»; Вячеслав Алексеевич Суханов: «...драматизм человеческого существования ощущается Брусьяниным и в видении природы, и в восприятии женщины, и в понимании себя, и своего места в мире, отмеренного поэту его знанием и временными границами рождения и смерти»; Владимир Михайлович Костин: «поэтическое слово Брусьянина узнается немедленно, по одной тираде, даже по эпитету. Это и есть счастье поэта».
Деревня устало взбирается в гору,
неловко спускаясь с другого холма,
и вьется поземка, и режет по горлу
декабрьским простуженным ветром зима.
За темными избами — черные елки.
Над черными елками — мутная мгла.
Покосы и просеки, пни и проселки,
дрова и прогоны метель замела.
Холодное солнце неярко проглянет,
скользнет на сугробы с деревьев и стен
и снова зароется в сером тумане —
померкнут окошки, поблекнет метель,
и крошками снега швырнет под стропила
пурга. Под семью одеялами спят
семь луж,
семь лужков,
семь холмов,
семь тропинок
в веснушках семеек осенних опят.
Но рваный дымок и мычанье коровы,
урчанье «зилка» и отрывистый лай,
и старые елки, и старые бревна
хранят ощущенье былого тепла,
хоть вьется поземка и режет по горлу
декабрьским простуженным ветром зима.
Деревня,
кряхтя,
забирается
в гору,
устало
сползая
с другого холма.
О Владимире Георгиевиче Брусьянине рассказывал его друг Владимир Михайлович Костин, известный ученый и писатель. Со Словом о Наталье Валентиновне Венециановой выступила поэтесса Ольга Михайловна Кортусова.
